Лошадь столетия "Король рысаков", "Лошадь столетия" - такие эпитеты мелькали на страницах спортивной прессы дореволюционной России. В лучшие годы своей беговой карьеры феноменальный орловский рысак Крепыш побеждал класснейших соперников с поразительной легкостью, как лошадь другого класса. А ведь это было в эпоху расцвета "метизации", когда орлово-американские рысаки (метисы) как будто бы уже доказали свое неоспоримое ипподромное превосходство над орловцами. Популярность знаменитого рысака была столь велика, что появление его на беговых дорожках Москвы и Петербурга переполненные трибуны встречали продолжительными аплодисментами.
Интересные данные о Крепыше сообщил старейший специалист по орловцам Виталий Петрович Лямин, Помимо собственных наблюдений, в его архивах сохранились воспоминания старшего товарища, знатока породы Якова Ивановича Бутовича.
Крепыш родился в 1904 году в заводе И. Г. Афанасьева Тамбовской губернии. Отец Крепыша - классный ипподромный боец своего времени Громадный (от Летучего) - прославился сенсационной победой над рекордистом Хваленым в дистанционном Императорском призе.
Громадный На Всероссийской конской выставке в 1910 году светло-серый красавец Громадный был удостоен серебряной медали. Его роль в генофонде породы очень велика. В наши дни линия Громадного продолжается через сыновей резввча Успеха (от Тульского Пряника), давшего 21 орловца класса 2.10. Мать Крепыша - вороная Кокетка (Вещун-Краля), по отцу внучка Варвара - рекордиста середины прошлого века.
По словам Бутовича, Афанасьев считал небежавшуго Кралю незаурядной маткой; ее дети - Кардинал, Комета, Король и Кумушка - отличались хорошей резвостью и заметными ипподромными успехами. Оставленная в заводе дочь Крали небежавшая Кокетка почему-то не жеребилась и была продана окрестному крестьянину. Через несколько лет на ярмарке в Сампуре (18 км от Тамбова) Афанасьев обратил внимание на очень резвого двухлетнего жеребца, которого на полном ходу в простых дрожках демонстрировали конеторговцу Демину. Владельцем лошади оказался крестьянин, купивший Кокетку, двухлеток был уже вторым жеребенком, полученным от нее. Тогда Афанасьев вернул Кокетку а свой завод, и здесь она сразу же, в возрасте 13 лет, дала Крепыша. В дальнейшем от Кокетки были получены еще три жеребенка (все от Громадного): победительница Вступительного приза многообещавшая, но рано "сломанная" Купля, весьма нескладный Конек-Горбунок и небежавшая Колобродка, давшая от американского резвача Аллена-Винтера отличную дистанционерку Кержанку 3.23; 4.38.
Купля По наблюдениям В. П. Лямина, Кокетка была исключительно глубока, круторебра, на низкой ноге, с превосходной линией верха, весьма типична, несколько тяжеловата и, несмотря на малопородную голову, в целом очень хороша.
Кокетка Много раз Виталий Петрович видел и самого Крепыша (на бегах на выводке) и, по его словам, был буквально влюблен в эту лошадь. Правда, знаменитый рысак не отличался безупречным экстерьером: при громадном росте (172-173 см) ему не хватало длины, ширины, должных обхвата пясти и размера копыт. Другими словами, был укорочен, плосковат, высоконог и тонконог, из-за чего в полутора-двухлетнем возрасте получил прозвище "карамора" (комар).
Но такие характерные для орловца признаки, как гордая осанка, красивая серая масть в яблоках, лебединая шея, густой длинный белый хвост, заставляли забывать о недостатках экстерьера. В качалке же на своем легком, длинном, плавном, эффектном ходу он производил неизгладимое впечатление и на завсегдатаев ипподромов, и на людей, лишь раз-другой посетивших бега, и даже на конников-профессионалов. "Когда я смотрю на Крепыша, то не могу оторвать глаз от него, столько царственного величия в его формах и движениях", - заявил известный американский тренер-наездник Чарлз Таннер, посетивший Россию в 1912 году.
В трехлетнем возрасте Крепыш, при хороших задатках резвости, из-за слабых бабок задних ног был весьма неустойчив на ходу. Тем не менее его приобрел владелец небольшой призовой конюшни Михаил Михайлович Шапшал. Умелое лечение крымскими целебными "майнакскими" грязями и глиной "кил", тщательный уход и осторожный тренинг укрепили связочно-сухожильный аппарат и стенки копыт рысака и тот стал резко прогрессировать. Успехи в начале летнего сезона 1908 года выдвинули его в число участников Большого Всероссийского четырехлетнего приза (дерби), разыгрываемого в два гита. Далее предстояло участие в Юбилейном призе для орловцев четырех лет. Московское беговое общество, опасаясь, что Крепышу достанутся оба этих больших приза, в условия Юбилейного приза заранее внесло оговорку, исключавшую участие будущего дербиста. Не желая отказаться от Юбилейного приза, владелец Крепыша решил уклониться от борьбы за первенство в Большом Всероссийском.
В день дерби 8 июня 1908 года Крепыш сразу стал знаменитостью: в специальном беге отдельно на время установил новый рекорд для орловцев четырех лет - 2.14,3( Цифры после запятой означают восьмые доли секунды. ), а затем, участвуя только в первом гите, при резвости 2.15,2, занял второе место в Большом Всероссийском призе. Дербисткой стала главная фаворитка метисная кобыла Слабость (от Гарло) под управлением известного американского наездника Вильяма Кейтона, первенствовавшая в обоих гитах с резвостью 2.14,4 и 2.17,6.
Слабость Мог ли Крепыш стать дербистом" если бы перед призом не ехал на побитие рекорда? Вряд ли. Дело в том, что в то время Слабость, несомненно, была более готова: вскоре она установила новый рекорд для четырехлеток - 2.11,6, тогда как Крепыш после выигрыша Юбилейного приза дважды безуспешно пытался улучшить свои секунды (2.14,3). Лишь полгода спустя (в декабре) он, хотя и в борьбе, но весьма уверенно взял реванш у дербистки и только в старшем возрасте его превосходство над ней стало подавляющим.
В 1909 году, выступая в призах без проигрыша, Крепыш довел рекордные секунды орловцев до 2.09,2 и 4.31,1, став среди них первым рысаком класса 2.10. В феврале-марте 1910 года по ледяной дорожке в беге отдельно на время он приехал в 2.08,5 (на резвой работе - в 2.06), в летом, выиграв серию крупных дистанционных призов, установил новый абсолютный европейский рекорд на 3 версты (3200 м) - 4.25,7 и новые рекорды для орловцев на 4 и 4 1/2 версты (6.14,1 и 7.00,3). Напомним, что эти результаты достигнуты на весьма трудном старом московском бетонированном беговом кругу, покрытом слоем песка, лишенном нивелировки и виражей.
Чемпионка метисов караковая Прости (от Пасс Роза) в том же году была дважды побеждена Крепышом: зимой на 1 1/2 версты в Петербурге и летом на 3 версты в Москве. На Крепыше выступали известные наездники того времени: Василий Яковлев (Мельгунов) и, с летнего сезона 1910 года, - Иван Барышников, имевший, кстати говоря, 1 1/2 пуда лишнего веса. Рекордист находился в идеальном порядке и, по мнению большинства специалистов, в дальнейшем должен был значительно улучшить свои официальные секунды.
К сожалению, эти надежды не оправдались. В сложной обстановке острого соперничества "чистопородников" и "метизаторов", в нездоровой атмосфере хитроумных интриг и закулисных сделок сохранить лучшие спортивные формы выдающегося орловца не удалось. В августе того же года по "волевому" решению бывшего управляющего коннозаводством князя Д. К. Романова спущенного с работы Крепыша в десятидневный срок пришлось форсированно готовить к реваншному бегу с Прости, В этой встрече, приуроченной ко Всероссийской конской выставке, победу одержала несравненно лучше подготовленная Прости (В. Кейтон), опередившая соперника на 6/8 с. "Хотя Прости и установила новый рекорд, никто не ожидал поражения Крепыша в резвость 2.08", - отметила спортивная пресса.
Прости После этого бега Крепыш надолго разладился. Несмотря на длительный перерыв в выступлениях, полностью привести его в порядок практически не удалось. Правда, и в дальнейшем он выступал вполне успешно, но свои
предельные секунды улучшить не смог, а в некоторых наиболее ответственных соревнованиях несколько раз (но не всегда) был сзади выводных американских резвачей и нового чемпиона метисов вороного Центуриона (от Вильбурна М.).
Центурион Мало оправданной оказалась передача Крепыша в конце 1911 года Вильяму Кейтону, поскольку американский наездник едва ли был заинтересован в том, чтобы поставить под сомнение превосходство лучших американских и метисных лошадей над орловцами. Может быть, именно поэтому ошеломляющие секунды Кейтона на резвых работах и азартная, нерасчетливая езда в призах на Крепыше иной раз больше походили на инсценировку, нежели на подлинное стремление к успеху.
В конце 1912 года известный русский наездник Андрей Константинов, которому был передан Крепыш, сумел добиться ма нем в Петербурге весьма значительных результатов (победа в матче с Центурионом на 3 версты и новый зимний рекорд 6.11,7 на 4 версты), но затем Крепыш снова разладился и на этот раз - навсегда. Правда, рекордист еще один сезон находился в тренинге у знаменитого в недавнем прошлом Павла Чернова. Талантливый наездник (у него ранее успешно бежали отец Крепыша Громадный и многие другие) полагался, видимо, на свой большой опыт в работе с орловцами. Но, увы, его надежды не оправдались: Крепыш так и не вышел к старту.
Беговая карьера знаменитого рысака подробно освещена в двух книгах М. Шапшала: "Крепыш" (Н. Новгород, 1926, совместно с Н. Шнейдером) и "Лошадь столетия" (М., 1936), но они, особенно первая, содержат немало ошибок.
На их основе возникла легенда о выступлениях Крепыша "сегодня в Москве, завтра-в Петербурге", хотя в действительности ничего подобного не было и быть не могло, ибо транспортировка лошади с одного из этих ипподромов на другой в те времена занимала более суток. Тем не менее эта легенда дала повод к обвинениям Шапшала в чрезмерной, чисто коммерческой эксплуатации выдающегося рысака. В подтверждение этого Б. Арманд в заметке "Крепыш" (№ 7 журнала КиКС за 1977 год) ссылается на упомянутые нами выступления рысака в один день и на рекорд, и на дерби. Однако этот пример не убедителен, так как Крепыш в итоге ехал те же обычные два гита, что и другие участники приза (в наши дни это соревнование уже давно проводится в три гита). Что же касается рекордной суммы выигрыша Крепыша. то она явилась следствием длительной серии выдающихся успехов (1908-1910 гг.), абсолютно невозможных при неправильной, нерасчетливой эксплуатации.
По окончании призовой карьеры Крепыш поступил производителем в конный завод А. Ф. Толстой Симбирской губернии. Виталий Петрович Лямин видел его там и был поражен: в заводском теле жеребец буквально преобразился и по себе стал удивительно хорош. По этому случаю Лямин вспоминает о возникшем в 1915 году споре среди коннозаводчиков-метизаторов; "Какая лошадь из наиболее резвых на данный момент является самой красивой?".
Так вот, один из них, крупный земский деятель, член Совета коннозаводства Н, Ф. Беляков, в заводе которого с переходом на метизацию появилось немало резвых лошадей, к удивлению присутствующих на этот вопрос ответил: "Вне всякого сомнения-Крепыш. Я недавно был в заводе Толстой и видел его а заводских кондициях. Лучше, породнее и красивее по себе лошадь трудно представить".
Возник яростный спор. Метиэаторы Телегин, Вахтер, Стенбок-Фермор и другие стали иронизировать над Беляковым. Дескать, если нет сомнений, что Крепыш - резвейщий орловский рысак, то уж насчет экстерьера... Но Беляков не сдался. Он определенно заявил, что Крепыш в тренинге - это одно, а в заводском теле - совсем другое, жеребец стал глубок и широк, необыкновенно породен, имеет превосходную шею, хорошую голову и такой же верх. Грива лошади доходит почти до колен, в нем столько типа, что лучшего производителя и представить нельзя. Он тут же предложил пари, что на ближайшей Всероссийской конской выставке Крепыш б/дет признан чемпионом и ни одна лошадь с ним конкурировать не сможет. Белякова поддержали Шнейдер и молодой охотник Силин, они тоже недавно видели Крепыша и говорили о нем, захлебываясь от восторга. Беляков упомянул, что на Киевской выставке Шнейдеру за трехлетнюю кобылу Нильпаи (от Крепыша) известный охотник Харитоненко предложил 10 тыс. руб, и получил отказ.
Добавим, что метаморфоза, происшедшая с Крепышом, характерна для многих позднеспелых потомков Громадного, которые в молодые годы, а тем более в тренинге иногда бывают цыбаты, угловаты, нескладны, коротковаты, плосковаты, но с возрастом становятся более породными, гармоничными и глубокими. К сожалению, фотоснимков Крепыша в заводе Толстой не сохранилось.
Ю. ОЛЕНЕВ Коневодство и конный спорт, № 12, 1981 г.
- участник сейчас на форуме